И я один из тех, чья жизнь сурова. Чьи слезы льются, как весной поток, И кто стенанья превращает в слово — В песнь с однозвучным окончаньем строк. И стих, певучий от таких созвучий, Щемит сердца, когда звучит в тиши. Единозвучье раскрывает лучше Невидимую миру боль души. Я жил на свете горестно и сиро И, как гласят Писания слова, Душа, что не вполне мертва для мира, Для бога не вполне еще жива.
Не знаю — эта песня хороша ль, Но строки ныне с самого начала Я рифмовал, чтобы моя печаль Еще сильней и горестней звучала.
II
Сокровищ царских жалкий расхититель, Я наказанью предан с давних лет, И призовет меня казнохранитель, Чтоб, казнокрад, я дал ему ответ. Томлюсь в темнице без воды и пищи, Томлюсь, мои печали велики. Мой долг — пятьсот талантов, но я, нищий, Давно растратил и золотники. И чтобы сердцу в песне изливаться, Я здесь избрал особый лад строки, Чтоб каждый стих вершился звуком «и», Что означает также цифру «двадцать». Бушует нищета, как пламень горна, В закладе сердце и душа моя, За всю вину моих деяний черных Сурово спросит грозный судия. И подступает страх, меня пронзая Своим мечом безжалостным, когда Задумываюсь я и понимаю Неотвратимость Страшного суда. Я, суетный, подверженный сомненьям, Уже сегодня слышу божий глас И мучусь, будто в огненной геенне Мой дух и плоть горят уже сейчас.
Все, чем владел, растратил я и прожил, А что копил я столько лет подряд, Презренно, и в сокровищницу божью, Что я стяжал, того не поместят. Плоть нечиста моя и взгляд мутится, Но, взор молящий устремивши ввысь, Прошу тебя, небесная царица: Ты за меня пред господом вступись! Моим грехам да будет отпущенье, Пусть мне вина простится, умоли, И пусть вовек дымятся воскуренья, К тебе от нас летящие с земли.
III
Что, кроме щедрых слез и жалких строк, В дар милостивцу принести я мог? Как мне содеянное мной измерить? Я быстрой мысли торопил крыла, Но мысль моя размер моей потери Все ж охватить собою не могла. Нет края, нет конца перечисленью Грехов, в которых я повинен сам. Я чашу малодушья и сомненья, Как чашу смерти, подношу к губам.
Боль нестерпимая во мне таится, Рождаясь, я не в силах разродиться, И стрелы в сердце мне вонзают яд. Жар лихорадки почки мне сжигает, Мои мученья печень разрывают, И желчь, скопившись, к горлу подступает, Мою гортань стенания теснят. Все члены тела, хоть они едины, Друг с другом, словно смертные враги, Меня губя, вступают в поединок, О пресвятая дева, помоги! О матерь божья, я твой раб презренный, Я грешник, чьи сомненья велики, И все же я молю тебя смиренно: Из тьмы грехов меня ты извлеки.
Публикуется по материалам: Поэзия народов СССР IV–XVIII веков. Библиотека всемирной литературы. Серия первая. т. 55, –М.: Художественная литература, 1972. Сверил с печатным изданием Корней.
