Вот и лазутчик нам, подруги, новую О вражьем войске, кажется, приносит весть. Спешит, шагает быстро, не жалеет ног.
Предводительница второго полухория
А вот и царь наш, славного Эдипа сын, Сюда выходит выслушать доклад его — И тоже торопливо, ускоряя шаг.
С разных сторон появляются вестник и, в сопровождении воинов, Этеокл.
Вестник
Все знаю точно — что противник делает И кто к каким воротам волей жребия Пойдет. Уже готов Тидей по Претовым Ударить, но, ссылаясь на недобрый знак, Гадатель запретил через Иемен-реку Переправляться. Жаждет битвы, бесится, Ярясь, как в зной дракон, шумит, вопит Тидей. Хулит Эклида, мудрого гадателя, Твердит, что тот боится умереть в бою. От крика три султана на Тидеевом Трясутся шлеме, и свирелью звякает Медь бубенцов на кованом его щите. На том щите изображенье гордое Красуется: небесный свод со звёздами, А посредине самая прекрасная Звезда — глаз ночи, полная луна горит, Кичась такими пышными доспехами, Тидей на берегу бушует, рвется в бой. Так, зов трубы услышав, конь беснуется, И фыркает сердито, и узду грызет. Кого пошлешь ты на Тидея? Кто бы мог Ворота Прета запереть открытые?
Этеокл
Краса его убранства не страшна мне, нет. От знаков да узоров не бывает ран, И что без копий бубенцы с султанами? А эта ночь, которая, как ты сказал, Сияньем звезд небесных покрывает щит, Она безумцу может стать пророчеством. Ведь если он погибнет, если ночь падет На очи щитоносца, то кичливый знак Ему, пожалуй, подойдет воистину, И эту долю сам себе сулил гордец. Против Тидея храброго Астакова В воротах этих ставлю сына. Юноша Он благородный и престолу Скромности Слуга надежный. Хвастаться не любит он, Честолюбив, но подлых избегает дел. Ведет он род свой от мужей посеянных. Которых пощадил Арес. Он с Фивами Корнями связан, Меланипп. В решительный Аресов час велит ему и кровь сама Стать на защиту матери, земли родной.
Меланипп уходит с отрядом.
Хор
Строфа 1
Дайте, боги; заступнику моему Победить в сраженье. Ведь он по праву В бой идет за город! И страшно мне Видеть гибель кровавую тех, что жизнь Отдают за родных и близких.
Вестник
Удачу боги правда пусть пошлют бойцу. Ворота же Электры Капанею брать Назначил жребий. Этот великан еще Почище. Нелюдская в нем заносчивость. Его угрозам сбыться да не даст судьба. Он говорит, что город, независимо От воли божьей, даже гнева Зевсова Помехой не считая, превратит в золу. А грома грохот, а сверканье молнии Ему что солнце в полдень — утверждает он — И знак его: нагой, с огнем пылающим Факелоносец. Золотыми буквами «Сожгу я город» — надпись на щите горит. Скажи, кто с этим силою померится, Кто, не робея, встретит гордеца в бою?
Этеокл
Такая удаль нам, пожалуй, на руку: Кто полон мыслей суетно-заносчивых, Того накажет собственный его язык. Вот Капаней, к разбою приготовившись, Глумится над богами, хоть и смертен сам, Болтает вздор, пустые бесноватые Слова бросает Зевсу, небесам грозит — А я уверен: молния, которую С полдневным жаром солнца не сравнит никто, Его пронзит, карающим огнем дыша. Против бахвала Капанея выступит Отвагою горящий Полифонт-силач, Твердыня наша,— с милостивой помощью Богини Артемиды и других богов.
Полифонт уходит с отрядом.
Еще кто и к каким воротам в бой пойдет?
Хор
Антистрофа 1
Да погибнет, кто нам угрожать посмел, Громовой стрелою сраженный, прежде Чем ко мне ворвется в дом и меня Из девичьих покоев погонит прочь, Потрясая копьем надменно!
Вестник
Кому еще идти к воротам выпало, Скажу. Ждал третий жребий в опрокинутом Прекрасномедном шлеме Этеокла. Тот К Наидиным воротам поведет отряд. Коней, храпящих в оголовьях бешено, Он горячит. К воротам рвутся лошади. Скрежещут страшно кольца на намордниках От фырканья, и пена из ноздрей летит. А щит его расписан угрожающе: С оружьем воин по ступеням лестницы Взбирается на башню, чтоб разбить врагов, И надпись тоже гордая, крикливая: Не сбросит с башни воина, мол, сам Арес. Ему навстречу тоже понадежнее Бойца пошли и город от ярма спаси.
Этеокл
Его пошлю, пожалуй.
Указывает на Мегарея, который и уходит с отрядом.
В добрый час, герой! Он послан, гордый в деле, а не в помыслах, Посеянных потомок, Мегарей, дитя Креонта. Этот храпа лошадиного Не побоится и ворот не бросит, нет. Или умрет, чтоб долг родной земле вернуть, Иль в плен вояк обоих вместе с городом, Что на щите, возьмет и в отчий дом придет. Еще кто в этом перечне последует?
Хор
Строфа 2
Молюсь я, чтоб удачлив ты был в бою, Заступник дома моего. Уделом тех Пусть будет неудача, кто нагл в речах, Кто городу, беснуясь, грозит. Пускай! Зевс Воздающий воздаст им злобой!
Вестник
Бойцом четвертым у ворот соседних стал Афины Онки с гиком оглушительным Гиппомедонт саженный, великан-боец. Когда щитом он принялся размахивать, То я, признаться, содрогнулся в ужасе. Недюжинный художник тот, по-моему, Кто высечь смог такое на его щите: Тифона глотка жарким пышет пламенем, И черный дым, летучий брат огня, валит. Клубками змей вдобавок узловатыми Округлый обод полого Скреплен щита. Гиппомедонт, Аресом опьянен, кричит, Беснуясь, как вакханка. Страшен взгляд его. С такими нужно драться осмотрительно: Само безумье около ворот кипит.
Этеокл
Паллада Онка, что на страже города Стоит в воротах, на бахвала гневаясь, Народ свой, как от змея, от него спасет. К тому, ж Гипербий доблестный Энопов сын, Противником ему, назначен, жаждущий В превратностях сраженья, испытать судьбу. И вид его, и, храбрость и оружие — Все безупречно. Подобрал врага Гермес Под стать врагу, и воин в схватке с воином, А на щитах врагами в битве встретятся Два бога. Там Тифон ведь огнедышащий, А на щите у нашего Гипербия Зевс восседает, молнию в руке держа. К нам боги расположены поистине: Сильнейшие за нас, за них слабейшие. С Тифоном нынче Зевс-отец сражается, А Зевса побежденным не видал никто. Пусть будет то же и с бойцами смертными И, сообразно знаку на щите его, Гипербию победу пусть дарует Зевс.
Гипербий уходит с отрядом.
Хор
Антистрофа 2
Я верю, что воитель, Носящий щит, Где Зевсов недруг, великан подземных недр, Изображен, страшилище для людей И мерзость для бессмертных богов,— что он Голову сломит себе в воротах.
Вестник
Пусть так и будет: А теперь о пятом речь, Направленном к воротам пятым; Северным, Где отпрыск Зевса, Амфион, в гробу лежит. Боец копьем клянется — а его копье Ему превыше бога и дороже глаз,— Что Кадмов город против воли Зевсовой Он разорит. Горянки сын кричит о том, Еще не муж, а мальчик прехорошенький. Еще пушок лишь нежный на его щеках Пробился, а вихор его по-детски густ. Но сам, хоть имя носит прямо девичье, Суров и с грозным взглядом у ворот стоит И рвется в бой не без кичливой удали. Нам в поношенье, к медному щиту его, К преграде круглой перед грудью воина, Блестящий сфинкс, чеканный, людоед лихой, Прибит! гвоздями, а в когтях чудовища Фиванец бьется, так что в брата нашего Вонзаться будут стрелы в грудь врага летя. Похоже, что не станет труса праздновать И не к бесчестью долгий свой проделал путь Парфенопей-аркадец. За аргосский хлеб Пришелец этот платит нашей крепости Суля, такие страсти, что избавь нас бог.
Этеокл
Коль их угрозы да на их же голову Обрушат боги за бахвальство мерзкое, То жалкой смертью должен умереть бахвал. Управа есть и на аркадца этого, Боец, не хвастать любящий, а действовать: Отважный Актор, брат родной Гипербия, Прорвать ворота не позволит паводку Речей досужих, на беду и горе нам, И не пропустит в город неприятеля Со зверем ненавистным посреди щита. Нет, зверь на щитоносца за воротами Метнется, разъяренный, из-под ливня стрел. Да пожелают боги, чтобы прав я был!
Актор уходит с отрядом.
Хор
Строфа 3
Грудь пронзили, в сердце вошли слова, Дыбом встали волосы. Страшно мне Слышать речи хвастливые Хвастунов нечестивых. Пускай на смерть Обрекут их боги в земле Фиванской.
Вестник
Шестого назову я. Этот мудрый муж, Амфиарай-гадатель, полон храбрости. Стоит он у ворот Гомолоидовых И силача Тидея так и сяк бранит: Убийцей величает, язвой родины, Растлителем аргосцев, и пособником Кровопролитья, и слугой Эринии — За то, что дал Адрасту столь дурной совет. Потом он к Полинику обращает взгляд И, брату твоему единокровному Напомнив смело, что недобрым именем Отмечен тот, такие говорит слова: «Прекрасный подвиг, право,— и богам он мил, И у потомков на устах останется,— Родной свой город и богов отеческих Сгубить, придя с ордою чужеземных войск! Кто может оправдать убийцу матери? Так разве может стать тебе союзницей Твоя отчизна, лежа под твоим копьем? И я, провидец, землю неприятеля Вспою своею кровью, в этом поле пав, Но драться буду, смерти не бесславной жду». Так он сказал, спокойно поднимая щит, Из меди сплошь, простой, без всяких знаков круг. Не показное — подлинное мужество В провидце этом, чья душа глубокая Разумные решенья, как плоды, растит. Ему должны мы доблестных противников И мудрых выбрать. Набожный опасен враг.
Этеокл
Как жаль, что по злосчастной воле случая Достойный муж связался с нечестивцами. В любых делах на свете большей нет беды, Чем общество дурное. Тут не жди добра: На ниве злодеянья только смерть пожнешь. Когда на судне на одном с оравою Гребцов бесчинных славный, доброчестный муж Плывет, он гибнет вместе с негодяями, А если муж достойный, чьи сограждане Враждебны к чужеземцам и богов не чтут, Одною сетью с подлецами этими Запутан — бич богов и по нему хлестнет. Вот так же и гадатель этот, Эклов сын, Муж добрый, честный, умный и порядочный, Великий ясновидец, против собственной Разумной воли с гнусными бахвалами Связавшись и в далекий путь отправившись, Разделит участь, волей Зевса, общую. Однако вряд ли он к воротам ринется — Нет, не по малодушию, не по робости, А потому, что знает, что умрёт в бою, Как то и предвещаёт голос Локсия. И все же мы Ласфена у ворот у тех Поставим стражем — крут он с чужеземцами, Старик умом, цветущим телом юноша, И никогда на ветер не бросает слов. Глаз у него наметан, меч, не мешкая, Рука йз-под щита сумеет выпростать, А уж удача смертных это дар богов.
Ласфен уходит с отрядом.
Xор
Антистрофа 3
Справедливой нашей молитве вняв, Боги счастье городу пусть пошлют, А невзгоды военные На пришельцев обрушат. И с башен пусть Зевс их сбросит молнией смертоносной.
Вестник
И вот седьмого у седьмых ворот бойца Я назову. Твой брат он. Этот городу Открыто бед желает и проклятья шлет. Подняться в крепость хочет он, царем себя Провозгласить и, песнь пропев победную, С тобой сразиться, чтобы оба мертвыми Легли на месте, или, жизнь даря тебе, Изгнать тебя за то, что ты изгнал его. Вот что кричит он, Полиник, и всячески Богов родимый заклинает выполнить Его желанье, слух к его мольбе склонить. Щит у него прекрасный, новосправленный, И знак двойной на этом на щите блестит: Вооруженный воин, весь из золота, Идет вослед за женщиной, с достоинством Его ведущей. Это Дике. Надпись же Видна такая: «Человека этого Верну я в город, в отчем поселю дому». Вот на какие враг пустился выдумки. Кого послать к воротам этим, сам суди. Лазутчик твой свою на совесть выполнил Работу. А кормило у тебя в руках.
(Уходит.)
Этеокл
О богомерзкий, небом ненавидимый, Безумный, многослезный мой Эдипов род! Отца проклятье — вот оно. Беда, беда! Но нет, не станем плакать мы и сетовать, А то себе же худший уготовим плач. И Полиник, чье имя значит «распря», «брань», Узнает скоро, что ему тот знак сулит И вправду ль эти письмена из золота Кичливого безумца в отчий дом вернут. Когда бы Дике, девственная Зевса дочь, Его хранила и в делах, и в помыслах, Так быть могло бы. Но с тех пор как вышел он Из мрака чрева, с отрочества, с юности, Со дней, когда темнеет на щеках пушок, Благоволенья Дике Полиник не знал. Не думаю, чтоб ныне, край губя родной, В богине Правды он нашел помощницу. Ведь не по праву б это званье гордое Носила Дике, с наглым подлецом дружа. На то и полагаюсь и на битву с ним Я сам пойду. Кому же, как не мне, идти? С начальником начальник, с братом брат и враг С врагом сразится. Ну-ка, наголенники Подайте мне скорее, и копье, и щит!
Предводительница хора
Не будь тому, кто носит имя скверное, Подобен в гневе, доблестный Эдипов сын. Довольно, что аргосцы и фиванцы кровь Прольют. Она-то может быть искуплена. Но если брата брат убьет в сражении, Вины такой и время не сумеет смыть.
Этеокл
Добро бы только горе, но не стыд еще Терпеть! Тогда была бы избавленьем смерть. Но стыд и горе сразу — слишком злой удел.
КОММОС 2
Хор
Строфа 1
Ты на своем стоишь? Лучше бы ты, дитя, Гневный умерив пыл, не дал себя увлечь Гибельной страсти боя!
Этеокл
Окончить это дело бог торопится. Ну, что ж! Пусть буря всех потомков Лаия, Преследуемых Фебом, унесет в Кокит.
Хор
Антистрофа 1
Гложет тебя, томит злая, слепая страсть. Горьки ее плоды. Не искупить вовек Этой вины кровавой.
Этеокл
Отец, отец! Его проклятье черное С меня сухих — в них слез нет — не спускает глаз И говорит, что лучше умереть скорей.
Хор
Строфа 2
Все-таки не торопись, Тебе не грозит. Если останешься жив, позорный упрек В трусости. Черная месть не входит в дома, Где жертвы богам приносят.
Этеокл
О нас давно уж боги не пекутся нет. Одна им радость — гибель, рода нашего. Зачем же мне от рока своего бежать?
Хор
Антистрофа 2
Это во власти твоей — до срока не лечь Мертвым. Сегодня кипит разгневанный дух Мести, но время пройдет — и сменится гнев Живительной лаской бога.
Этеокл
Опять клокочут старые проклятия Эдипа. Значит, правду мне вещали сны, Когда раздел державы нашей виделся.
Предводительница хора
Послушался бы женщину хоть не любишь их.
Этеокл
Скажите мне, что делать, только коротко.
Предводительница хора
Ты сам к седьмым воротам не ходи, прошу.
Этеокл
Решимости словами притупить нельзя.
Предводительница хора
И недостойных бог победой жалует.
Этеокл
Такие речи не по нраву воину.
Предводительница хора
Ужели кровью брата обагришь себя?
Этеокл
Да, если боги пожелают этого.
(Уходит с, отрядом.)
СТАСИМ ВГОРОЙ
Хор
Строфа 1
Как Я боюсь, что богиня мести Что несхожая с богами Предвещательница горя Не забудет о проклятье Бесноватого Эдипа. Горячат Эринию раздоры, Братьям на гибель, дому на муку.
Антистрофа 1
Скифская сталь, чужеземка злая, Мечет жребии сегодня. Делит отчее наследство Беспощадное железо. И земли получит каждый Столько, сколько нужно для могилы — Вместо простора угодий царских.
Строфа 2
Если брата брат убьет, Если оба падут в бою, Если выпьет сухая пыль Кровь запекшуюся, то кто, Кто искупит эту вину, Кто ее жертвой смоет? Вослед Старой беде приходит беда Новая, в гибельный целясь дом!
Антистрофа 2
Я о давнем речь веду Преступленье, что третий век Все свежо, хоть была тогда Кара быстрой. Ведь Аполлон Трижды Лаию посылал В храме Дельфийском, где Пуп Земли, Вещее слово: город спасет, Если бездетным закончит жизнь.
Строфа 3
Но Лаий, сладкой глупостью пленен, Родил себе же на гибель Эдипа. Убийца отца, В заповедную пашню собственной матери Семя бросив, кровавый корень Там взрастил. Жениха И невесту на ложе брачном Ослепленье свело.
Антистрофа 3
Бурлит, кипя волнами, море бед. То ляжет, то выше втрое Вздымается вал, и удар Сотрясает корму несчастного города. Защитят ли нас эти стены, Устоят ли они? Я боюсь, что с царями вместе Буря город сметет.
Строфа 4
Проклятья древнего не смирить, Когда приходит возмездья срок. И вот она настает, расплата, И вот в пучину летит с кормы Богатство, накопленное трудом, Но выросшее чрезмерно.
Антистрофа 4
Кем восхищался, у очагов Домашних сидя иль выходя На площадь шумную, люд фиванский Так, как Эдипом? Ведь это он От хищницы гибельной уберег Страну дорогую нашу.
Строфа 5
Когда он понял, какой несчастной Свадьба его была, Эдип Обезумел от боли И рукой, что отца убила, Дважды ударив, глаза себе Выколол, свет драгоценный жизни.
Антистрофа 5
А детям на голову проклятье В гневе метнул, суля им впредь Меченосной рукою Меж собою делить наследство Отчее. Этот посул, боюсь, Ныне исполнит богиня мести.
