О деда Кадма юные потомки! Зачем сидите здесь, у алтарей, Держа в руках молитвенные ветви, В то время как весь город фимиамом Наполнен, и моленьями, и стоном? И потому, желая самолично О всем узнать, я к вам сюда пришел,— Я, названный у вас Эдипом славным. Скажи мне, старец,— ибо речь вести Тебе за этих юных подобает,— Что привело вас? Просьба или страх? С охотой все исполню: бессердечно Не пожалеть явившихся с мольбой.
Жрец
Властитель края нашего, Эдип! Ты видишь — мы сидим здесь, стар и млад: Одни из нас еще не оперились, Другие годами отягчены — Жрецы, я — Зевсов жрец, и с нами вместе Цвет молодежи. А народ, в венках, На торге ждет, у двух святынь Паллады И у пророческой золы Исмена. Наш город, сам ты видишь, потрясен Ужасной бурей и главы не в силах Из бездны волн кровавых приподнять. Зачахли в почве молодые всходы, Зачах и скот; и дети умирают В утробах матерей. Бог-огненосец — Смертельный мор — постиг и мучит город. Пустеет Кадмов дом, Аид же мрачный Опять тоской и воплями богат. С бессмертными тебя я не равняю,— Как и они, прибегшие к тебе,— Но первым человеком в бедах жизни Считаю и в общении с богами. Явившись в Фивы, ты избавил нас От дани той безжалостной вещунье, Хоть ничего о нас не знал и не был Никем наставлен; но, ведомый богом, Вернул нам жизнь,— таков всеобщий глас. О наилучший из мужей, Эдип, К тебе с мольбой мы ныне прибегаем: Найди нам оборону, вняв глагол Божественный иль вопросив людей. Всем ведомо, что опытных советы Благой исход способны указать. О лучший между смертными! Воздвигни Вновь город свой! И о себе подумай: За прошлое «спасителем» ты назван. Да не помянем впредь твое правленье Тем, что, поднявшись, рухнули мы вновь. Восстанови свой город,— да стоит он Неколебим! По знаменью благому Ты раньше дал нам счастье — дай и ныне! Коль ты и впредь желаешь краем править, Так лучше людным, не пустынным правь. Ведь крепостная башня иль корабль — Ничто, когда защитники бежали.
Эдип
Несчастные вы дети! Знаю, знаю, Что надо вам. Я вижу ясно: все Страдаете. Но ни один из вас Все ж не страдает так, как я страдаю: У вас печаль лишь о самих себе, Не более,— а я душой болею За город мой, за вас и за себя. Меня будить не надо, я не сплю. Но знайте: горьких слез я много пролил, Дорог немало думой исходил. Размыслив, я нашел одно лишь средство. Так поступил я: сына Менекея, Креонта, брата женина, отправил Я к Фебу, у оракула узнать, Какой мольбой и службой град спасти. Пора ему вернуться. Я тревожусь: Что приключилось? Срок давно истек, Положенный ему, а он все медлит. Когда ж вернутся, впрямь я буду плох, Коль не исполню, что велит нам бог.
Жрец
Ко времени сказал ты, царь: как раз Мне знак дают, что к нам Креонт подходит.
Эдип
Царь Аполлон! О, если б воссияла Нам весть его, как взор его сияет!
Жрец
Он радостен! Иначе б не украсил Свое чело он плодоносным лавром.
Эдип
Сейчас узнаем. Он расслышит нас. Властитель! Кровный мой, сын Менекея! Какой глагол от бога нам несешь?
Креонт
Благой! Поверьте: коль указан выход, Беда любая может благом стать.
Эдип
Какая ж весть? Пока от слов твоих Не чувствую ни бодрости, ни страха.
Креонт
Ты выслушать меня при них желаешь? Могу сказать… могу и в дом войти…
Эдип
Нет, говори при всех: о них печалюсь Сильнее, чем о собственной душе.
Креонт
Изволь, открою, что от бога слышал. Нам Аполлон повелевает ясно: «Ту скверну, что в земле взросла фиванской, Изгнать, чтоб ей не стать неисцелимой».
Эдип
Каким же очищеньем? Чем помочь?
Креонт
«Изгнанием иль кровь пролив за кровь,— Затем, что град отягощен убийством».
Эдип
Но чью же участь разумеет бог?
Креонт
О царь, владел когда-то нашим краем Лай,— перед тем, как ты стал править в Фивах.
Эдип
Слыхал,— но сам не видывал его.
Креонт
Он был убит, и бог повелевает, Кто б ни были они, отмстить убийцам.
Эдип
Но где они? В каком краю? Где сыщешь
Неясный след давнишнего злодейства?
Креонт
В пределах наших,— он сказал: «Прилежный Найдет его, но не найдет небрежный».
Эдип
Но дома у себя, или на поле, Или в чужом краю убит был Лай?
Креонт
Он говорил, что бога вопросить Отправился, и больше не вернулся.
Эдип
А из тогдашних спутников царя Никто не даст нам сведений полезных?
Креонт
Убиты. Лишь один, бежавший в страхе, Пожалуй, нам открыл бы кое-что.
Эдип
Но что? Порой и мелочь много скажет. Когда б лишь край надежды ухватить!
Креонт
Он говорил: разбойники убили Царя. То было делом многих рук.
Эдип
Но как решились бы на то злодеи, Когда бы здесь не подкупили их?
Креонт
Пусть так… Но не нашлось в годину бед Отмстителя убитому царю.
Эдип
Но если царь погиб, какие ж беды Могли мешать разыскивать убийц?
Креонт
Вещунья-сфинкс. Ближайшие заботы Заставили о розыске забыть.
Эдип
Все дело вновь я разобрать хочу. К законному о мертвом попеченью Вернули нас и Аполлон и ты. Союзника во мне вы обретете: Я буду мстить за родину и бога. Я не о ком-нибудь другом забочусь,— Пятно снимаю с самого себя. Кто б ни был тот убийца, он и мне Рукою той же мстить, пожалуй, станет. Чтя память Лая, сам себе служу. Вставайте же, о дети, со ступеней, Молитвенные ветви уносите,— И пусть народ фиванский созовут. Исполню все: иль счастливы мы будем По воле божьей, иль вконец падем.
Жрец
О дети, встанем! Мы сошлись сюда Спросить о том, что царь и сам поведал. Пусть Аполлон, пославший нам вещанье, Нас защитит и уничтожит мор.
