С сердцем железным был тот, кто у девушки отнял впервые Юношу иль у него силой любимую взял. Был бессердечен и тот, кого тоска не сломила, Кто в состоянье был жить даже в разлуке с женой. Тут уже твердости мне не хватит, тупое терпенье Мне не по силам: тоска крепкие рушит сердца. Не постыжусь я правду сказать и смело сознаюсь В том, что полна моя жизнь множеством горьких обид. Что же! Когда наконец я тенью прозрачною стану, Черная скроет зола бледные кости мои, Пусть и Неэра придет, распустив свои длинные кудри, Пусть над костром роковым в горести плачет она. С матерью милой она пусть придет — со спутницей в скорби: Зятя оплачет она, мужа оплачет жена. Манам моим мольбу вознеся и душе помолившись, Благочестиво затем руки водою омыв, Все, что от плоти моей останется,— белые кости — Вместе они соберут, черные платья надев. А подобравши, сперва оросят многолетним Лиэем И белоснежным потом их окропят молоком; Влажные кости они полотняным покровом осушат И, осушив, наконец сложат во мраморный склеп. Будут пролиты там товары богатой Панхеи, Все, что Ассирия даст и аравийский Восток; Слезы прольются тогда, посвященные памяти нашей: Так бы хотел опочить я, обратившись во прах. Надпись пускай огласит причину печальной кончины, Пусть на гробнице моей каждый прохожий прочтет: «Здесь почиет Лигдам: тоска и скорбь о Неэре, Злая разлука с женой гибель ему принесла».
Публикуется по материалам: Античная лирика. Библиотека всемирной литературы. Серия первая. т. 4, –М.: Художественная литература, 1968. Сверил с печатным изданием Корней.