Клуб ЛИИМ Корнея Композиторова. Вестибюль

 

ЛИТ-салон. Библиотека классики Клуба ЛИИМ

 

Клуб ЛИИМ
Корнея
Композиторова

ПОИСК В КЛУБЕ

АРТ-салон

ЛИИМиздат

МУЗ-салон

ОТЗЫВЫ

КОНТАКТЫ

 

Главная

Авторы

Фольклор

Поиск в ЛИТ-салоне

Лит-сайты

   
 

Андалиб Нурмухамед Гариб
Лейли и Меджнун

(отрывки из дастана. Перевод А. Кочеткова)

Родители Лейли, чтоб отдалить ее от Меджнуна, запрещают дочери посещать школу, где учится Меджнун. Лейли с утренним ветерком посылает привет школьным подругам, рассказывая о своем горе:

Подругам в школу отнеси привет,
Струящийся рассветный ветерок!
В руках ни книги, ни калама нет —
На боль-печаль аллах меня обрек.

Очернена я лживым языком.
Разгневались на дочку мать с отцом,
Из школы взяли, держат под замком,—
О том ахуну расскажи, восток!

Кто враг, кто друг — не различаю я.
Беды не знала молодость моя.
Нас оболгали лживые друзья,
Влюбленность посчитали за порок.

Когда мы с ним, бывало, в школу шли,
Я глаз не подымала от земли,
На нас соседи клевету взвели,
Аул соседний зло на нас навлек.

Подстерегла нас вражья западня;
Бутон я,— стали розой звать меня,
А Кайса — кликать соловьем, дразня.
Мы были кротки,— враг вдвойне жесток.

Не знала я, что все вокруг обман,
Мне нравились лицо его и стан.
Была мне школа — точно Гулистан:
Среди цветов и я была цветок.

Лихой бедой растоптана Лейли:
Злодеи счастье в мире обрели,
Стал для Лейли темницей сад земли.
Изменчив, сестры, беспощадный рок!

Так же тоскует и Меджнун, разлученный с Лейли:

Не обвиняйте, о друзья!
Мой рок неукротимым стал.
Бежал от вас, несчастный, я,—
Забытым, нелюбимым стал.

Весь мир любовью полонен,
В водоворот я завлечен.
Мой нераскрывшийся бутон
Шипом неумолимым стал.

В огне любви горю давно,—
Священное осквернено.
Мне превратили в кровь вино,
Мой жар неутолимым стал.

Как птица в небе,— я один.
Я стал никто — ни брат, ни сын.
Хотел мой бог и господин,
Чтоб я вдвойне гонимым стал.

Простите, мать с отцом! Не мог
Я не покинуть ваш порог.
Другого сына даст вам бог,
Коль этот нелюбимым стал.

Всем сладко до конца пути
С единым именем пройти.
Я Кайс,— всевышний, защити! —
Меджнуном — одержимым стал.

Он изливает свое горе другу Зенду:

Друзья! Аллаха самого, царя царей прошу:
На раны черные мои пролить елей — прошу,
Мне возвратить мой Гулистан я, соловей,— прошу,
Дать мне алмаз мой отыскать среди степей — прошу,
Царицу на разбитый трон души моей — прошу.

Устала голова моя от горьких дум любви,
И здесь, в пустыне, слышу я далекий шум любви.
Мне душу опалил стыдом сухой самум любви,
Тоски не выдержала грудь, не вынес ум любви,
Иссох язык; колодец пуст, воды налей — прошу!

Коль кипариса нет, листов рагна не надо мне;
Другой,—будь, как Лейли, она стройна,—не надо мне,
Будь гиацинту красотой равна,— не надо мне.
Я от любви и грусти пьян; вина не надо мне.
Иль ничего не надо мне, иль жизни всей прошу!

Безумный кравчий поутру мне чашу протянул,
Я стал пустынником любви, покинул свой аул.
Увидев ласку милых глаз, я б навсегда уснул,
Воскрес бы я, когда б хоть раз на милую взглянул.
Чтоб ей пропеть дастан любви, я сто ночей прошу!

На сердце тайны без числа глубоко залегли,
Их все раскрыл я пред тобой,— ты ось моей земли!
Меджнун я: смейся или плачь, но жалобе внемли.
О долгожданная моя! Услышь меня, Лейли!
Страдал я долго без нее; блаженства с ней прошу!

Безумный Меджнун бродит по горам. Эхо вторит его стонам. Он обращается к горам:

Ты громко стонешь, черный мой утес!
Скажи,— о чем? Давай тужить вдвоем.
Ты в жертву розе жизнь свою принес?
Откройся мне! Давай грустить вдвоем!

На лоб надвинув черную чалму,
Окутан в траур, в облачную тьму,
Поведай: сердце отдал ты кому?
Иди ко мне! Давай бродить вдвоем!

Влекло влюбленных в горы искони.
О, кто, как я, душе твоей сродни?
Коль ты влюблен, Меджнуна помяни:
Двойной недуг давай лечить вдвоем!

Ты узником, в цепях томимым, стал,
Ты, истомясь, неукротимым стал,
Испив вина, ты одержимым стал.
Подымем чашу! Будем пить вдвоем!

Благой удел тебе от бога дан.
«Горам — все солнце»,— так гласит Коран.
К болящему — болящий в гости зван:
Давай судьбу благодарить вдвоем!

Давай смешаем вздохи — твой и мой,
Свою слезу солью с твоей слезой!
Молчал утес, а нищий брел тропой.
Увы, печали не изжить вдвоем!

Меджнун, рыдая, горе в горы нес,
Он лил из глаз ручьи кровавых слез.
Смотрел безмолвно вслед ему утес.
Прочь от утеса! Нам не быть вдвоем!

Лейли просит друга Меджнуна — Зенда — сообщить ей о любимом:

Мой верный! Стонов грудь полна:
Единственный, любимый — где?
С кем безнадежно сроднена,—
Меджнун мой, одержимый,— где?

Огонь зажегся и не гас,
Он мотыльком кружил в тот час.
Где он, безумнейший из нас,
В любви неукротимый,— где?

Где он, цветник души моей?
Где ты, безумный соловей?
Где ты? Услышь и пожалей —
Мой стон неутолимый: «Где?»

Ты одинок, любимый мой,
Мой данник верности одной.
Где ты, мой странник огневой,
Мой друг неутомимый,— где?

Я — плоть, ты — дух, живущий в ней,
Я — кожа, ты — оплот костей.
Ты пьющий кровь любви своей
В тоске неизлечимой,— где?

О, пусть придет, благословит,
Пусть счастьем нег озолотит!
В нем талисман целебный скрыт,—
Ты стонущий, гонимый,— где?

Лейли сказала: краток мрак,
Нам солнца не заступит враг!
Так будь, Меджнун, твой верен шаг!
Влюбленный мой, любимый,— где?

Узнав о том, что родители собираются выдать ее за купца Ибн-Салама, Лейли молит бога спасти ее от злой участи:

Безжалостное небо, пощади!
Зачем мой день ты омрачил, о рок!
Мольбы о счастье из моей груди
Не слышал ты, не пощадил, о рок!

Мой гневный вздох прожег бы небеса:
Проклятое круженье колеса!
Иль не тобой замучен был Иса?
А мне всю грудь ты изрубил, о рок!

Коль я вздохну, испепелю твой день,
Я прокляну,— не восхвалю твой день:
В ожогах грудь, душа одета в тень,
Ты заодно с врагами был, о рок!

Весь лживый мир слезами я залью.
Моим врагам ты предал жизнь мою.
Тем, что любовь без сердца отдаю,
Ты дочь араба оскорбил, о рок!

Коварства твоего не разгадать,
Свои шаги скрываешь ты, как тать.
Ах, лучше б мне Меджнуна не встречать!
А ты, сведя, нас разлучил, о рок!

Погиб, кто вверился тебе душой!
О, сжалься! Между нами ты не стой!
Достойны мы друг друга пред тобой,
Из зависти ты нас казнил, о рок!

Из-за тебя врагов узнала я.
Сердечного спугнул ты соловья,
Хотел, чтоб роза не цвела моя,
Мою весну ты иссушил, о рок!

Ты допустил, чтоб дали мы обет,
И вот мы любим, поровну нам лет.
Что ж нынче говоришь ты снова: «Нет!»
Не раз влюбленных ты губил, о рок!

Лейли к врагам привел ты на порог.
О, если бы всевышний нам помог!
Но знай: Лейли Меджнуну вверил бог!
Нас клеветой ты очернил, о рок!

Лейли пишет Меджнуну о том, что ее выдают замуж против ее воли и что она по-прежнему любит его:

Мы сожжены небесным колесом.
Коль не тебе, кому же знать меня!
Заклеймены мы вражьим языком.
Коль не тебе, кому же знать меня!

Я своему Меджнуну жизнь отдам.
Лишь исстрадавшийся состраждет нам.
И ты мне сердце разрушаешь сам.
Коль не тебе, кому же знать меня!

Не знал Меджнун, что я ему верна.
Он думает: изменница она!
Аллаху жалоба моя слышна.
Коль не тебе, кому же знать меня!

Что ожиданья страстного страшней?
Что кубка непочатого хмельней?
Я отреклась от родины своей.
Коль не тебе, кому же знать меня!

Дни шли, но дней тех не считала я,
Гранатов-яблок не срывала я,
Другому их не отдавала я.
Коль не тебе, кому же знать меня!

Клевещут вражьи черные слова!
Грудь сожжена, в тумане голова.
Не бойся, друг: Лейли — твоя жена,
Коль не тебе, кому же знать меня?

Всегда ищу Меджнуна я, Лейли.
Лишь о Меджнуне речь моя — внемли!
Вслед за тобой пойду на край земли!
Коль не тебе, кому же знать меня!

Мимо тайного приюта Меджнуна в песках проходит караван Лейли, Меджнун не знает, во сне иль наяву показалась она:

Прошел до утра караван Лейли,
Ее аул к яйле искал дорог.
Больному исцеленье принесли,
А он рукой пошевелить не мог.

Меджнун стонал, простертый на песке,
Прошла Лейли с живой водой в руке.
«Кто ты?» — спросила, стоя вдалеке.
Так пери посещают наш порог.

Как сокол, пролетела в стороне,—
Не знаю: наяву или во сне.
Увидев, обезумел я вдвойне —
Перед султаншей сердца изнемог.

Весной с горы потоки потекли,
Яйла взманила странников земли,
В подарок принесла себя Лейли
Тому, кто сердце бы ее зажег.

Увы! Болезнь любви страшна была,
Под камнем грудь погребена была.
Моя Лейли отдалена была,—
Ей бог дорогу одолеть помог.

Но вновь она ушла, как ветер дня.
Изрежу сердце, сам себя казня!
Молчал: столбняк оцепенил меня;
Вот корень ста безумств и ста тревог!

Прошла до солнца — бровь, как серп луны;
Я думал, видя: вечно те же сны!
Меджнун сказал: все ночи слез полны.
Опять разлуку возвращает бог.

Лейли не выносит разлуки. Умирая от любви, она последний вздох посылает Меджнуну:

Меджнун! Мой вздох печален стал и тих.
Приди, мой богоданный! Торопись!
Мощь сердца моего и глаз моих —
Любимый, долгожданный, торопись!

Я становлюсь пред роком все бедней,
Отец и мать не веселят мне дней.
Один любимый в памяти моей,
Сожженной и туманной. Торопись!

Раскрылась роза, а певца ей нет.
Душа без крова, и дворца ей нет.
Меджнун в пустыне, и конца ей нет.
Коль ты идешь, желанный,— торопись!

Твоя постель приснилась мне, бела!
Ты спал, и кровь из глаз твоих текла.
О, только б жизнь твоя была цела!
Я в скорби несказанной. Торопись!

Мой стан — «алиф», согнулся, словно «дал».
Ограду сада ветер изломал.
Я не хочу, чтоб свадьбу ты сыграл
С невестой бездыханной. Торопись!

Что бедность нам! День встречи недалек.
Ах, стон Лейли, как небо, стал высок.
Мой ласковый, блеск глаз моих и щек,
Мой день благоуханный,— торопись!

Лейли умоляет мать не обижать без нее Меджнуна:

Мать, завещаю: если он придет,
Ты друга лучших дней не укоряй!
Он, в сердце ранен, кровью истечет,
Так будь к нему нежней,— не укоряй!

Пусть нас не оскорбляет глаз чужой!
Пусть милый праха не поит слезой!
Пусть не глядит он жалко пред тобой!
Страдальца пожалей,— не укоряй!

Я утаю ли тайну хоть одну?
Любовные все муки помяну.
Я, в реку смерти погрузясь, тону.
Его, кто всех грустней,— не укоряй!

На небе рока стал Меджнун луной.
Как радостно он умер бы со мной!
Ах, нужен ли влюбленным шах иной?
Его, кто всех смелей,— не укоряй!

Он не вздыхал о радостях земли,
В труде, в тревогах дни его прошли,
Не разделил блаженства он с Лейли.
Томлюсь... Души моей не укоряй!

После смерти Лейли к могиле ее приходит Меджнун, чтобы навсегда окончить здесь свой жизненный путь. Мать Лейли, выполняя завещание дочери, рассказывает Меджнуну о ее последних минутах:

Коль ты Меджнун, я все сказать должна:
Лейли навек заснула,— горе мне!
Теперь о ней забудь: ушла она,
Свечу мою задула,— горе мне!

Пусть дни и ночи плакала, но знай —
Из глаз ее мне улыбался рай.
Был у меня поющий попугай,
Та птица упорхнула,— горе мне!

Ее лица уже не видеть нам:
Ушла под землю и осталась там.
Как вздох ее последний передам?
Скорбь губы мне замкнула,— горе мне!

Лейли вскочила, пробудясь от сна.
«Меджнун мой умер!» — вскрикнула она
И умерла. И вот — погребена.
А нас к земле пригнула,— горе мне!

Коль ты Меджнун, не опускай лица,
Лейли испепелила нам сердца.
Не жги! Вся сожжена я до конца!
Где караван аула? Горе мне!

Мои слова слезами утекли,
Тебя мы за «меджнуна» здесь сочли.
Я мать умершей девушки Лейли,
Я в скорби утонула,— горе мне!

Публикуется по материалам: Поэзия народов СССР IV–XVIII веков. Библиотека всемирной литературы. Серия первая. т. 55, –М.: Художественная литература, 1972.
Сверил с печатным изданием Корней.

На страницу автора: Андалиб Нурмухамед Гариб;

К списку авторов: «А»;

Авторы по годам рождения: 1401—1750;

Авторы по странам (языку): туркменские

Авторы по алфавиту:
А Б В Г Д Е Ж З И, Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш, Щ Э Ю, Я

Авторы по годам рождения, Авторы по странам (языку), Комментарии

   

Поделиться в:

 
   
         
 

Словарь античности

Царство животных

   

В начало страницы

   

новостей не чаще
1 раза в месяц

 
     
 

© Клуб ЛИИМ Корнея Композиторова,
since 2006. Москва. Все права защищены.

  Top.Mail.Ru