Ты теперь, Ювенал, быть может, бродишь Беспокойно по всей Субуре шумной, Иль владычной Дианы холм ты топчешь: Понукает тебя к порогам знати Потогонная тога, и томишься Ты, всходя на Большой и Малый Целий. Я ж опять, декабрей проживши много, Принят сельскою Бильбилой родною, Что горда своим золотом и сталью. Здесь беспечно живем в трудах приятных Мы в Ботерде, в Платее — кельтиберских То названия грубые местечек. Сном глубоким и крепким сплю я, часто Даже в третьем часу не пробуждаясь: Отсыпаюсь я всласть теперь за время, Что все тридцать годов недосыпал я. Тоги нет и в помине; надеваю Что попало, с поломанных взяв кресел. Я встаю — уж очаг горит приветно Кучей дров, в дубняке соседнем взятых. Все уставила ключница горшками. Тут как тут и охотник. Ты такого Сам не прочь бы иметь в укромной роще. Оделяет рабов моих приказчик Безбородый — он все остричься просит. Так и жить я хочу и так скончаться.
Публикуется по материалам: Античная лирика. Библиотека всемирной литературы. Серия первая. т. 4, –М.: Художественная литература, 1968. Сверил с печатным изданием Корней.