Аверченко Аркадий Тимофеевич
История болезни Иванова

(сборник «В свободной России»)

(1) ╠ < 1 > следующая ╣ (64)

Однажды беспартийный житель Петербурга Иванов вбежал бледный, растерянный, в комнату жены и, выронив газету, схватился руками за голову.

- Что с тобой? – спросила жена.

- Плохо! – сказал Иванов. – Я левею.

- Не может быть! – ахнула жена. — Это было бы ужасно… Тебе нужно лечь в постель, укрыться теплым и натереться скипидаром.

Нет… что уж скипидар! – покачал головой Иванов и посмотрел на жену блуждающими, испуганными глазами. – Я левею!

- С чего же это у тебя, горе ты мое?! – простонала жена.

- С газеты. Встал я утром — ничего себе, чувствовал все время беспартийность, а взял случайно газету…

- Ну?

- Смотрю, а в ней написано, что в Ченстохове губернатор запретил читать лекцию о добывании азота из воздуха… И вдруг — чувствую я, что мне его не хватает…

- Кого это?

- Да воздуху же!.. Подкатило под сердце, оборвалось, дернуло из стороны в сторону… Ой, думаю, что бы это? Да тут же понял: левею!

- Ты б молочка выпил… — сказала жена, заливаясь слезами.

- Какое уж там молочко… Может, скоро баланду хлебать буду!

Жена со страхом посмотрела на Иванова.

- Левеешь?

- Левею…

- Может, доктора позвать?

- При чем тут доктор?!

- Тогда, может, пристава пригласить?

Как все почти больные, которые не любят, когда посторонние подчеркивают опасность их положения, — Иванов тоже нахмурился, засопел и недовольно сказал:

- Я уж не так плох, чтобы пристава звать. Может быть, отойду.

- Дай-то бог, — всхлипнула жена.

Иванов лег в кровать, повернулся лицом к стене и замолчал.

Жена изредка подходила к дверям спальни и прислушивалась. Было слышно, как Иванов, лежа на кровати, левел.

Утро застало Иванова осунувшимся, похудевшим… Он тихонько пробрался в гостиную, схватил газету и, убежав в спальню, развернул свежий газетный лист.

Через пять минут он вбежал в комнату жены и дрожащими губами прошептал:

- Еще полевел! Что оно будет — не знаю.

- Опять небось газету читал, — вскочила жена. — Говори! Читал?

- Читал… В Риге губернатор оштрафовал газету за указание очагов холеры…

Жена заплакала и побежала к тестю.

- Мой-то… — сказал она, ломая руки. — Левеет.

- Быть не может?! — воскликнул тесть.

- Верное слово. Вчерась с утра был здоров, беспартийность чувствовал, а потом оборвалась печенка и полевел!

- Надо принять меры, — сказал тесть, надевая шапку. — Ты у него отними и спрячь газеты, а я забегу в полицию, заявку господину приставу сделаю.

Иванов сидел в кресле, мрачный, небритый и на глазах у всех левел. Тесть с женой Иванова стояли в углу, молча смотрели на Иванова, и в глазах их сквозил ужас и отчаяние.

Вошел пристав.

Он потер руки, вежливо раскланялся с женой Иванова и спросил мягким баритоном:

- Ну, как наш дорогой больной?

- Левеет!

- А-а! — сказал Иванов, поднимая на пристава мутные больные глаза. — Представитель отживающего полицейско-бюрократического режима! Нам нужна закономерность…

Пристав взял его руку, пощупал пульс и спросил:

- Как вы себя сейчас чувствуете?

- Мирнообновленцем!

Пристав потыкал пальцем в голову Иванова:

- Не готово еще… Не созрел! А вчера как вы себя чувствовали?

- Октябристом, — вздохнул Иванов. — До обеда — правым крылом, а после обеда левым…

- Гм… плохо! Болезнь прогрессирует сильными скачками…

Жена упала тестю на грудь и заплакала.

- Я, собственно, — сказал Иванов, — стою за принудительное отчуждение частновладельч…

- Позвольте! — удивился пристав. — Да это кадетская программа…

Иванов с протяжным стоном схватился за голову.

- Значит… я уже кадет!

- Все левеете?

- Левею. Уходите! Уйдите лучше… А то я на вас все смотрю и левею.

Пристав развел руками… Потом на цыпочках вышел из комнаты.

Жена позвала горничную, швейцара и строго запретила им приносить газеты. Взяла у сына томик «Робинзона Крузо» с раскрашенными картинками и понесла мужу.

- Вот… почитай. Может, отойдет.

Когда она через час заглянула в комнату мужа, то всплеснула руками и, громко закричав, бросилась к нему.

Иванов, держась за ручки зимней оконной рамы, жадно прильнул глазами к этой раме и что-то шептал…

- Господи! — воскликнула несчастная женщина. — Я и забыла, что у нас рамы газетами оклеены… Ну, успокойся, голубчик, успокойся! Не смотри на меня такими глазами… Ну, скажи, что ты там прочел? Что там такое?

- Об исключении Колюбакина… Ха-ха-ха! — проревел Иванов, шатаясь, как пьяный. — Отречемся от старого ми-и-и…

В комнату вошел тесть.

- Конечно! — прошептал он, благоговейно снимая шапку. — Беги за приставом…

Через полчаса Иванов, бледный, странно вытянувшийся, лежал в кровати с сложенными на груди руками. Около него сидел тесть и тихо читал под нос Эрфуртскую программу. В углу плакала жена, окруженная перепуганными, недоумевающими детьми.

В комнату вошел пристав.

Стараясь не стучать сапогами, он подошел к постели Иванова, пощупал ему голову, вынул из его кармана пачку прокламаций, какой-то металлический предмет и, сокрушенно качнув головой, сказал:

- Готово! Доспел.

Посмотрел с сожалением на детей, развел руками и сел писать проходное свидетельство до Вологодской губернии.

(1) ╠ < 1 > следующая ╣ (64)

Публикуется по материалам: Аверченко А. Т. Рассказы / Сост., вступ. ст. П. Горелова; Тэффи Н. А. Рассказы / Сост., вступ. ст. Е. Трубиловой. –М.: Мол. Гвардия, 1990. – 479[1] с. – (Возвращение, т. 7).
Сверил с печатным изданием Корней.

На страницу автора: Аверченко Аркадий Тимофеевич;

К списку авторов: «А»;

Авторы по годам рождения: 1881-1900;

Авторы по странам (языку): русские, русские советские

Авторы по алфавиту:
А Б В Г Д Е Ж З И, Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш, Щ Э Ю, Я

Авторы по годам рождения, Авторы по странам (языку), Комментарии