Ночью то было — луна сияла с прозрачного неба Среди мерцанья звездного, Страстно когда ты клялась, богов оскорбляя заране,– Клялась, твердя слова мои И обвивая тесней, чем плющ ствол дуба высокий, Меня руками гибкими, Ты повторяла: доколь Орион мореходов тревожит, А волк грозит стадам овец, Длинные ветер доколь развевает власы Аполлона,– Взаимной будет страсть твоя! Больно накажет тебя мне свойственный нрав, о Неэра: Ведь есть у Флакка мужество,— Он не претерпит того, что ночи даришь ты другому,— Найдет себе достойную, И не вернет твоя красота мне прежнего чувства, Раз горечь в сердце вкралася! Ты же, соперник счастливый, кто б ни был ты, тщетно гордишься, Моим хвалясь несчастием; Пусть ты богат и скотом и землею, пускай протекает По ней рекою золото; Пусть доступны тебе Пифагора воскресшего тайны, Прекрасней пусть Нирея ты,— Всё же, увы, и тебе оплакать придется измену: Смеяться будет мой черед!
Публикуется по материалам: Античная лирика. Библиотека всемирной литературы. Серия первая. т. 4, –М.: Художественная литература, 1968. Сверил с печатным изданием Корней.
