Теперь мы знаем, как латинцы Поход готовят на троян, Какие припасли гостинцы Энею нашему в изъян. Еще проведать бы недурно, Какой ждать каверзы от Турна? Он — хват, сам черт ему не брат! Уж коли пьет — не проливает, Уж коли бьет — так попадает. Людей, как мух, давить он рад.
Турн витязь был не из последних. И, трубки раскурив, тотчас Все корольки земель соседних, Считая просьбу за приказ, Пошли в поход со всем народом, И с потрохами, и с приплодом, Чтоб Турну-удальцу помочь: Энею помешать жениться, Не дать в Латии поселиться, К чертям прогнать энейцев прочь!
Не туча солнце заслонила, Не буйный вихрь кружил, пыля; Не стая галок чернокрыла Слеталась нынче на поля. По всем шляхам, гремя булатом, Шла рать навстречу супостатам, К Ардее-городу спеша. Казалось, пыль до неба вьется, Сама земля, казалось, гнется. Эней! прощай твоя душа!
Мезентий впереди Тирренский, И воинства за ним стена. Точь-в-точь полковник так лубенский Свой полк в былые времена Вел к земляным валам Полтавы (Где шведы полегли без славы) — Полтаву-матушку спасать. И шведов-чудищ нет в помине, И вал исчез,— осталось ныне Одни бульвары нам топтать.
Затем на битюгах тащился Авентий-попадьич, байстрюк, И с челядью он обходился, Как с прихлебалами барчук. Знакомому был пану внучек, Господских кобельков и сучек И лошаков менять умел. Разбойник от рожденья — бучу Любил поднять, валил всех в кучу И чертом, бирюком глядел.
А дальше конница стремилась, Испытанное войско шло: Там атаман был Покотиллос, А есаул — Караспуло. Лихие греческие части! Они везли с собою сласти — Пирожные, кебаб-калос, А также мыло, рис, оливы,— Все, чем богат их край счастливый: Морея, Дельта, Кефалос.
Сынок Вулканов,— из Пренесте Цекул в Латию с войском шел, Не так ли с Сагайдачным вместе Казаков Дорошенко вел? Он с бунчуком скакал пред ратью, А друг его хмельную братью Донской нагайкой подгонял. Рядочком ехали-пылили И смачно трубками дымили, А кое-кто в седле дремал.
Нептунов сын, буян, вояка, Мезап за ними следом брел. В бою был сущая собака И лбом бодался, как козел. Боец, горлан и забияка, Стрелок, кулачник и рубака, И дюжий из него казак. В виски кому-нибудь вопьется — Тот насухо не отдерется. Точь-в-точь как ляхам — Железняк!
Другой дорогою — обходной — Агамемноненко Галес Стремглав, как пес к воде холодной, Летит врагу наперерез. Галес орду велику, многу Ведет рутульцу на подмогу. Тут люди всяких языков: Аврунцы есть и сидицяне, Калесцы и ситикуляне, И пропасть разных казаков.
Сыночек панский, богоданный Тезеевич пан Ипполит. За этой образиной чванной, Рядами воинство валит. Барчук упитанный, смазливый, Чернявый был, сладкоречивый, И мачеху он искусил; Держал богинь лишь на закуску, А смертным не давал он спуску, Брал часто там, где не просил,
Ей-ей, и сосчитать не сможешь Народов тех, что здесь толклись. И на бумагу не положишь,— Откуда все они взялись? Не нам чета, в другое время Вергилий жил, а тоже темя Чесал он, видно, в свой черед. Рутульцы были тут, сиканцы, Аргавцы, лабики, сакранцы И те, что черт их разберет!
Еще наездница скакала И войско грозное вела. Людей пугала и брыкала И все, как помелом, мела. Девица та звалась Камиллой И от пупа была кобылой, Имела всю кобылью стать: Ноги четыре, хвост с прикладом, Хвостом хлестала, била задом, Умела говорить и ржать.
Вы слыхивали о Полкане? Она была его сестра. Слонялись долго по Кубани, А род вели из-за Днестра. Сама Камилла, царь-девица, Воительница, чаровница, Была проворна на скаку, Из лука метко в цель стреляла И крови пролила немало, Должно быть, на своем веку.
Такое сборище грозилось Энея распатронить в пух; Когда Юнона обозлилась — Уж затаить придется дух! Жаль, жаль Энея нам, однако! Неужто Зевс его, как рака, На мель позволит посадить? Иль избежит он сей напасти? Увидим это в пятой части, Коли удастся смастерить.
Публикуется по материалам: Поэзия народов СССР IV–XVIII веков. Библиотека всемирной литературы. Серия первая. т. 55, –М.: Художественная литература, 1972. Сверил с печатным изданием Корней.
