«Мир — ничто»,— мне кто-то шепчет меж ветвей. Петь, играть, мечтать о пире я страшусь. Ах, в гнездо свое умчится соловей. Сирой клетки, птах в эфире я страшусь.
Смертный час натянет лук,— и в свой черед Мир души твоей, нагрянув, рассечет, Струны сердца твоего переберет,— Игрока на этой лире я страшусь.
Смертный час придет и встанет надо мной, Мне минуты не подарит ни одной, Шелк возьмет, заменит скудной пеленой. Этих мен в подлунной шири я страшусь.
Но «купец» без спроса в двери постучит, Он с болящим телом душу разлучит. Пять аршин он мне полотнища всучит. И его всех больше в мире я страшусь.
Говорит Саят-Нова: беда идет. Вы, грешившие! Она сюда идет! Боже милостивый, час-мзда идет! Взвесят грех. Весов и гири я страшусь.
Публикуется по материалам: Поэзия народов СССР IV–XVIII веков. Библиотека всемирной литературы. Серия первая. т. 55, –М.: Художественная литература, 1972. Сверил с печатным изданием Корней.