Ах! невозможно сердцу пробыть без печали, Хоть уж и глаза мои плакать перестали: Ибо сердечна друга не могу забыти, Без которого всегда принужден я бытии.
Но, принужден судьбою или непременной, И от всея вечности тако положенной, Или насильно волей во всем нерассудной, И в порыве склониться на иное трудной.
Ну! что ж мне ныне делать? коли так уж стало. Расстался я с сердечным другом не на мало. Увы! с ним разделили страны мя далеки, Моря, лесы дремучи, горы, быстры реки.
Ах, всякая вещь из глаз мне его уносит, И кажется, что всяка за него поносит Меня, сим разлученьем страшно обвиняя, И надежду, чтоб видеть, сладку отнимая.
Однак вижу, что с ними один сон глубоки Не согласился: мнить ли, что то ему роки Представлять мила друга велели пред очи И то в темноту саму половины ночи!
Свет любимое лице! чья и стень приятна! И речь хотя мнимая в самом сне есть внятна! Уже поне мне чаще по ночам кажися И к спящему без чувства ходить не стыдися.
Публикуется по материалам: Русский романс / Слово к читателю И. С. Козловского; Сост., вступ. ст. и ком. В. Рабиновича. –М.: Правда, 1987. – 640 с. Сверил с печатным изданием Корней.