Ее уста, как лепестки росой омытых роз, Вчера дарили мне ответ на каждый мой вопрос.
Сказал я: «Только по ночам очам доступна ты?» Сказала: «Днем встречать луну еще не довелось».
Сказал я: «Кто сокрыл тебя от солнечных лучей?» Сказала: «Тот, кто сон ночной и у тебя унес».
Сказал я: «Ведь нельзя желать, чтоб ночь как день была! Сказала: «Щек не обжигай напрасно током слез».
Сказал я: «Сладок аромат волны густых кудрей». Сказала: «Амброй напоен поток моих волос».
Сказал я: «Кто зажег огонь на коже нежных щек?» Сказала: «Сердце и твое его огнем зажглось».
Сказал я: «Глаз не оторву от твоего лица». Сказала: «На михраб взглянуть другим не удалось!»
Сказал я: «От любви к тебе сгораю в муке я!» Сказала: «От любви страдать давно уж повелось».
Сказал я: «Где мне обрести моей душе покой?» Сказала: «Юный лик царя всегда усладу нес».
Водой в нем становится пламя, в нем шелк переходит в булат. Он строен, как юная дева, и чист, как невинности взгляд.
Коснешься его — как вода он, метнешь его — это стрела, Согнешь — это лук, а взмахнешь им — так молнии в тучах блестят.
Оп разумом сам не владеет, но в мозг, словно разум, войдет. Чужда ему зависть, но в сердце войдет, словно зависти яд.
Ты видел осколки алмаза, нашитые ровно на шелк? Ты видел на зеркале светлом жемчужин мерцающих ряд?
И разум ответить не может — он сад или красный огонь, Затем что в нем алое пламя, и в нем — расцветающий сад.
Холодной водой орошенный, он зелен и тверд, как самшит. Красна им рожденная рана, как пламя иль алый гранат.
По шелку его непрестанно струится блестящая ртуть, А в стали таится жемчужин бесценный и царственный клад.
Кто видел, как льется по шелку сверкающей ртути ручей? Кто видел, как полосы стали жемчужины миру дарят?
Он создан из темного праха, но в битве он — яркий цветок, Он полю сражения дарит цветущего сада наряд.
Публикуется по материалам: Поэзия народов СССР IV–XVIII веков. Библиотека всемирной литературы. Серия первая. т. 55, –М.: Художественная литература, 1972. Сверил с печатным изданием Корней.
