Значит, я буду всегда виноват в преступлениях новых? Ради защиты вступать мне надоело в бои. Стоит мне вверх поглядеть в беломраморном нашем театре, В женской толпе ты всегда к ревности повод найдешь. Кинет ли взор на меня неповинная женщина молча, Ты уж готова прочесть тайные знаки в лице. Женщину я похвалю — ты волосы рвешь мне ногтями; Стану хулить, говоришь: я заметаю следы… Ежели свеж я на вид, так, значит, к тебе равнодушен; Если не свеж, так зачах, значит, томясь по другой… Право, уж хочется мне доподлинно быть виноватым: Кару нетрудно стерпеть, если ее заслужил. Ты же винишь меня зря, напраслине всяческой веришь,— Этим свой собственный гнев ты же лишаешь цены. Ты погляди на осла, страдальца ушастого вспомни: Сколько его ни лупи,— он ведь резвей не идет… Вновь преступленье: с твоей мастерицей по части причесок, Да, с Кипассидою, мы ложе, мол, смяли твое! Боги бессмертные! Как? Совершить пожелай я измену, Мне ли подругу искать низкую, крови простой? Кто ж из свободных мужчин захочет сближенья с рабыней? Кто пожелает обнять тело, знававшее плеть? Кстати добавь, что она убирает с редким искусством Волосы и потому стала тебе дорога. Верной служанки твоей ужель домогаться я буду? Лишь донесет на меня, да и откажет притом… Нет, Венерой клянусь и крылатого мальчика луком: В чем обвиняешь меня, в том я невинен,— клянусь!
Публикуется по материалам: Античная лирика. Библиотека всемирной литературы. Серия первая. т. 4, –М.: Художественная литература, 1968. Сверил с печатным изданием Корней.