Хламиду безумия я надел, мир этот жалкий отчизной своею назвал. Отшельником стал я, бросив плащ, рубаху с себя сорвал. Даже если, подобно бутону, плащ и рубаху надену я И сейчас же не разорву их, идол мой, нежнотелая дева моя, Пусть плащ и рубаха саваном станут, черным, как смертный сон. Хоть в мечтах о твоих кудрях изнывают мои года, Сколько б ни прожил, эту мечту я не предам никогда, Не думай, что позабуду ее, даже если меня казнят; Мечты о кудрях твоих вечно со мной, вечно меня томят, Даже если в мой череп пустой и слепой, шурша, заползет скорпион. Ранним утром твой розовый лик опалил меня блеском огня. И пошел я в сад, чтоб запах роз успокоил опять меня. Как увидел я розу и вспомнил тебя, накропил я жемчужных слез. Вот и пала роса, выходи же в сад окропиться росою роз. Сад весь полон росой, каждый листик дрожит,— ведь жемчужину держит он!
Публикуется по материалам: Поэзия народов СССР IV–XVIII веков. Библиотека всемирной литературы. Серия первая. т. 55, –М.: Художественная литература, 1972. Сверил с печатным изданием Корней.